Секреты бизнеса

Пoзднo вeчeрoм вo втoрник в свoeм oфисe в рaйoнe Цвeтнoгo бульвaрa aдвoкaт Aлeксaндр Дoбрoвинский, прeдстaвляющий интeрeсы Филиппa Киркoрoвa пo нaшумeвшeму "дeлу Мaруaни", прoвeл прeсс-кoнфeрeнцию, нa кoтoрую сoбрaлoсь стoлькo журнaлистoв, чтo пoзaвидoвaлa бы фaн-зoнa пoп-кoрoля. Дoбрoвинский стaрaлся кaзaться спoкoйным, нo тo и дeлo дaвaл вoлю эмoциям, пoкaзывaя, кaк рaдуeтся всeму прoисxoдящeму.

К журнaлистaм oн вышeл нe oдин, a с кoллeгoй-aдвoкaтoм, эффeктнoй дaмoй, кoтoрую прeдстaвил внaчaлe бeз имeни, прoстo кaк свoю "учeницу". Учeницa мoлчaлa, глядя нa нaстaвникa, нaстaвник гoвoрил рeчь.

Г-н Дoбрoвинский срaзу зaявил, чтo будь Мaруaни пoумнee, вообще не стал бы вымогать у Киркорова денег, так как певец – не автор своих песен, а исполнитель, а значит, и обвинять его в каком-либо плагиате бессмысленно. Дальше он подробно объяснил, кто, куда и когда обращался и что из этого вышло.

— Совершенно не понятно, как из этой ситуации выйти и что вообще делать, – недоумевал Добровинский. — Мало того, у нас уже есть экспертиза от г-на Попкова, которому поручено делать экспертизы, и которая совершенно не показывает, что там (в песне Киркорова, за которую Маруани обвинил его в плагиате — "МК") есть какое-то отношение (к мелодии Маруани — "МК") и какие-то права могут быть нарушены, потому что это две диаметрально противоположные песни.

Это все доказано, и это все выдумка. Когда месяц назад г-н Трунов сказал, что он обратится в суд, то мы ждали иска, а его не было. Сам Трунов сказал публично, что идет в городской суд.

Он, действительно, пришел в городской суд, правда, не знаю, зачем туда ему было ходить и что там делать, потому что городской суд никакого отношения к иску иметь не должен по определению. Может, он постоял там, но иска мы не увидели. Но фантазии про Киркорова и миллион нарушений авторский прав звучали каждый день.

Потом прошло некоторое время, и г-н Трунов говорит: в городской суд мы не идем, а идем в районный. Но иска по-прежнему нет. Нас обливают этими помоями. Я уверен, что у них нет экспертизы!

Итак, Трунов говорит, что через ‪два дня‬ иск будет в районном суде. Прошла неделя, никакого иска в районном суде нет. Так на моей памяти работали шантажисты.

Потом прозвучала информация, что иск (Маруани к Киркорову — "МК") появится в США. Трунов сказал, что 75 миллионов (рублей, сумма иска, планировавшегося к подаче в России — "МК") это не деньги, поэтому они идут в США — "вот там и получим!"

Почему США? Где иск в США? Завтра будет иск в США. Нету. Я позвонил своим друзьям и коллегам туда – иска там нет. проходит время, снова появляется Трунов перед камерами и заявляет, что иск о том, Киркоров все слямзил, появится в Москве. Почему он не появился до сих пор, сказать не может никто, но это абсолютно тривиальная система нагнетания на одного человека, в частности, на Филиппа Киркорова.

Неожиданно г-н Добровинский признался, что вся история от начала до конца – дело рук самых известных и успешных телефонных хулиганов России, пранкеров Вована и Лексуса, которые в этот раз не только звонили ничего не подозревающему Маруани, но и писали ему письма:

— Однако ничего не происходит до поры до времени. И вот начинается самое главное и смешное. На планете все шагает вместе – и трагичное, и симпатичное. Мне нечем помочь бедному Филиппу. И вдруг мне звонят два молодых человека, которые говорят, что занимались шутками, а получилось что-то серьезное – дело, похожее на шантаж или вымогательство.

Они объяснили, что какое-то время назад они в виде шутки позвонили Дидье Маруани от имени Киркорова. Это известные в нашей стране Вован и Лексус, толковые ребята, записывают все разговоры.

Они стали активно разговаривать с Дидье от имени Филиппа, у них началась долгая переписка, пока ребятам не стало ясно, что они вляпались в историю, которая поднимается над шуткой. Это история о вымогательстве и клевете.

И когда они получили е-мейлы, в которых для них точно прослеживалась статья 163 о вымогательстве, они позвонили мне. До сегодняшнего вечера Киркоров ни разу не разговаривал с Маруани. Не послал ни одного е-мейла, не получил ни одного от Дидье. Все это делали пранкеры в виде шутки, которая зашла слишком далеко…

В этот момент одному из стоявших в зале операторов не понравилось, что громоздкая черная сумка спутницы адвоката уж слишком явно входит в кадр. Во время небольшой паузы журналист тихо и вежливо попросил девушку сумочку по возможности убрать.

– Это надгробие! – бросила дама. И правда, сумка оказалась из камня (потом выяснилось, что за сумку приняли "украшение" зала — инсталляцию художника Аксенова, "похоронившего" таким образом люксовые бренды).

– Еще один вопрос — и будет ваше! – серьезным тоном добавил Добровинский. В зале сразу стало тихо, и адвокат продолжил:

— Органы проверили все четко – я снимаю перед ними шляпу. И никогда не пошли бы на задержание этих двоих людей, если бы не увидели состава преступления…

Филипп позвонил мне и сказал, что ни с кем ни о чем не договаривался. Впервые слышит о Маруани, который предлагает ему или соглашение за миллион евро, или идет с Труновым в суд и делают из него глину.

Киркоров сделал то, что должен был сделать любой гражданин – он обратился в органы. Дидье приехал на встречу с очаровательной девушкой, чтобы получить деньги. Никаких бумаг не было, никакого подписания мирового соглашения.

Трунов опоздал на 40 минут и что-то говорил о бумагах, но верить ему совершенно невозможно. Он говорил Лексусу и Вовану, что это будет абсолютно конфиденциальная информация, никто ни о чем не узнает, все будут молчать, а Филипп даст ему миллион евро.

Но Трунов был в переписке. Для него главное – пиар, и он тут же сливал это в прессу. Все возбудились: Киркоров и Маруани подписывают (мировое соглашение — "МК"), Киркоров платит колоссальные деньги…

На вопрос автора этих строк — а что, у Филлипа Бедросовича вот так имеется один миллион евро наличными, что не жалко отдать для следственных действий, Добровинский заметил: "Если бы не было, я бы одолжил".

А ведь не пойди Киркоров к нему на встречу с этими деньгами и не будь их у него – глядишь, все так и осталось бы очередной шуткой пранкеров.

— Когда Дидье Маруани понял, что это развод пранкеров, он не стал просить прощения? — поинтересовалась я.
- Откуда он понял, что это развод? Он до сегодняшнего дня думает, что разговаривал с Киркоровым.
 Вы ему не рассказали?

— Нет, он не мой клиент. Дальше его судьба меня не очень интересует, — пожал плечами Добровинский.

— Пранкеры могут отказаться быть свидетелями или не принимать участия в следственных действиях? Или их привлекут у к процессу? — уточнила я.

— Привлекут, они же не скрывались, и вся переписка у них записана, — ответил адвокат. — Они испугались, когда у них начали вымогать миллион, они поняли, что их шутка не туда зашла.

Киркоров был в банке. Он был истощен этой ситуацией: песни не писал, авторских прав не нарушал никогда в жизни.

— Почему он не мог это сразу объяснить?

— Он объяснял это много раз, но Трунова и Маруани интересовали деньги. Живые деньги – миллион евро. прийти и забрать.

— Киркоров позиционирует себя как добрый и верующий человек, христианин…

— Почему позиционирует?! – перебил меня Добровинский. — Он и есть добрый и верующий человек.

— Тем более. Как верующий человек, Киркоров может простить и остановить дело?

— Вы спрашиваете человека другого вероисповедания. Про религию я с ним не говорю, – отрезал адвокат.

Другие журналисты интересовались музыкальной составляющей дела.

— Очень серьезные эксперты доказали, что это разные мелодии, – отверг Добровинский сомнение о том, что плагиат, возможно, имел место. — Я очень ждал суда. Это была единственная возможность избавиться от потока лжи, который устремился на Киркорова, который не автор (исполявшейся им песни — "МК") и никакого отношения к написанию музыки не имеет…

После основной части пресс-конференции Добровинского мне удалось задать ему отдельно несколько вопросов.

— Скажите, а как доказать, что не Киркоров вступил в преступный сговор с пранкерами, чтобы подставить Маруани?

— Это никто не должен доказывать. Это ясно и так по переписке между мною и пранкерами.

— А почему Маруани позвонил именно вам?

— Потому что пранкеры ему сказали, которые знали, что у Киркорова есть один адвокат.

— Но ведь Маруани может сказать на следственных действиях, что это была шутка, что он все знал, что это пранкеры.

— Если он знал, зачем за деньгами приехал?

— А зачем Киркоров понес деньги в банк, а не прекратил все это?

— Как любого гражданина Киркорова могут защитить правоохранительные органы. Он пришел в органы и говорит: из меня изымают миллион, я ни в чем не виноват и платить не буду. Что мне делать? Ему отвечают: езжай, дай им миллион.

— Но он же мог позвонить…

— Подождите, вы почитайте статью 163-ю УК и все поймете. Преступление уже совершено. Факт передачи денег только подчеркивает факт преступления.

— Но Киркоров перед этим мог позвонить Дидье Маруани и сказать: что ты делаешь?

— А почему Дидье не позвонил и не сказал: извини, Филипп, я пошутил и не имею к тебе никаких претензий?

— Киркоров дал человеку возможность совершать противозаконные, на его взгляд, действия дальше, а мог бы его остановить.

— Ничего подобного. Как он мог остановить? Если один человек убил другого, а потом собирается убить еще одного, я буду молчать: ты его там не очень убивай? Ну, перестаньте…

После пресс-конференции журналисты попросили Добровинского показать хоть одно письмо или СМС из переписки Маруани с пранкерами. Адвокат сперва отнекивался, а затем сказал, что сейчас отлучится и что-то принесет. Однако через несколько минут его помощница объявила, что г-н Добровинский к прессе не вернется, а переписку покажет, когда посчитает нужным.